Personal Book Харуно Сумирэ, 2001. Часть 3. Разговор с режиссером Кусано Акирой

[kit-swan]

И снова продолжаю выкладывать переводы из персонал бука Харуно Сумирэ \(^o^)v

Третья часть, разговор.
Они там могли выбрать кого угодно для разговора (судя по выбору остального народа в этой серии персонал буков, не совсем кого угодно, а кого угодно из стаффа). Она позвала режиссера Кусано Акиру.

Вообще-то как видно из ссылок внизу, третьей частью должно быть интервью, но его перевод у меня пока не готов, так что как-нибудь потом )

Японский я пока знаю недостаточно хорошо, так что в тексте могут быть неточности и корявые формулировки.
Выходила эта штука в 2001 году, так что ее ответы верны на 2001 год (они играют последний мюзикл Айки Мирэ, «Микеланджело»). [В квадратных скобках — мои комментарии по переводу]

Итак, поехали!

Перевод под катом

Оса глазами Кусано-сенсея

Кусано: Давай выпьем за тебя, Оса.

Харуно: Нет, за вас, сенсей.

Кусано: Знаешь, когда я услышал, что собеседником для этого разговора ты выбрала меня, я был очень тронут.

Харуно: Да ладно! (смеется)

Кусано: Нет, правда, я был рад. Ну что ж, давай поговорим, да?

Харуно: Да! Сенсей, в мае-июне прошлого года вы отвечали за мое диннер-шоу, верно?

Кусано: Это была действительно очень интересная работа. Диннер-шоу — это ведь не то, что можно так внезапно сделать. Если нет уже какого-то запаса, то и себя не покажешь. В этом смысле, думаю, это работа, отмечающая важные переломные моменты.

Харуно: У меня ведь это было первое диннер-шоу, так? Так что было много всего, что я хотела сделать, но как именно это показать? И как передать зрителям свои чувства? Я очень сильно беспокоилась. И вот тогда, сенсей, вы сказали: «Предоставь все мне».

Кусано: По-моему, все не так было (смеется). Просто, знаешь, мне кажется, мы с тобой на одной волне. После этого я с тем же составом работал над одним внешним проектом, и я тогда очень гордился тобой.

Харуно: Правда?

Кусано: Правда. Вокруг много звезд, сияющих в свете софитов, но ты, Оса, находясь среди них, сияешь сама, я был очень горд тобой и очень рад. У меня остались очень сильные воспоминания об этом.

Харуно: У меня тоже. Воспоминания остались очень глубоко, я никогда этого не забуду.

Кусано: Я очень рад это слышать.

Харуно: Знаете, если честно, посмотрев ваше «Viva! Shiva!», я решила поступать в Такаразуку. [Луна, 1988, Цуруги Миюки, Кодама Ай]

Кусано: А, вот как! Значит, это я привел большую звезду.

Харуно: (смеется) Через год после того, как я впервые посмотрела мюзикл Такаразуки, как раз шла «Viva! Shiva!». Было лето, я училась в первом классе старшей школы. Я когда это шоу посмотрела — сразу подумала: «Ааа, всё, точно поступаю сюда!». Если бы не это, меня бы сейчас здесь не было.

Кусано: У тебя что тогда хорошо получалось — петь или танцевать?

Харуно: Петь.

Кусано: Я так и знал.

Харуно: Но я тогда ни пением ни танцами не занималась. После того, как я решила поступать, я всего полгода ходила на занятия, но все-таки поступила. Я если решила, что поступаю, то уже экзамен там или еще что — я все равно поступаю, потому что так решила.

Кусано: Это очень круто. И у тебя со всем так? Все время?

Харуно: Ну, если это моя мечта...

Кусано: Реализуешь их? Круто. Думаешь, тебе везет?

Харуно: Да, думаю очень везет. Я везучая.

Кусано: Похоже, что-то в тебе притягивает удачу, нет? Так мне кажется.

Харуно: Да нет, просто везет. Честно.

Кусано: Может, сходим вместе билетов лотерейных купим? Как тебе такая идея? (смеется)

Харуно: А что, можно, наверное.

Кусано: Нет, ни в коем случае нельзя такую редкую удачу в таком месте использовать! (смеется)
На мой взгляд сейчас у тебя самое интересное время. Ты уже осознаешь сцену, но у тебя нет обязанностей топ-звезд.

Харуно: Да, но все-таки сейчас, находясь в труппе Цветок, став старшеклассницей, я стала осознавать всю ответственность этого положения. Но при этом она на меня не давит, и я хочу, и дальше раскрывая себя, продолжать свое беззаботное существование...

Кусано: Ты как сама считаешь, ты одна из почетных учениц? Нет ведь? (смеется)

Харуно: Знаете, со стороны мне часто говорят, что я, наверное, отличница.

Кусано: Вот как. Но это же не так. Я же вижу.

Харуно: Это видно. Хотя многие думают, что я отличница, но это совсем не так.

Кусано: Но это всё же видно, нет разве? Время от времени всплывает на поверхность. Иногда с громким «тыдыщ!».

Харуно: Проскальзывает, да?

Кусано: Но знаешь, я думаю, это хорошо. Быть идеальным со всех сторон — вообще неинтересно.

Харуно: Да, но обычно ведь считается, что если ты отличница, можно расслабляться и ничего не делать. А я если не буду усердно работать, ничего не могу. Я жутко неловкая.

Кусано: А мне, знаешь, кажется, что лучше быть неловким. Умелые люди — они уже завершенные. А все первоклассные художники и музыканты — вроде как неловкие. И по жизни тоже.

Харуно: И именно в этом и есть самое интересное, да?

Кусано: В случае игры на сцене, умелые люди знают много разных способов и, мне кажется, могут начать колебаться, как именно это лучше сделать. А неумелые — они не могут никак по-другому, они целиком концентрируются на чем-то одном, вкладывают в это силы, и эта сила становится мощной энергией, разве нет? Они многого не умеют, но зато вместо этого начинают сиять в чем-то одном.

Харуно: Буду сиять (смеется).

Кусано: Возможно, ты уже начинаешь.


Воспоминания о Духе Времени

Кусано: Оса, сегодня я собираюсь задавать тебе разные вопросы. Ответишь мне?

Харуно: Это ведь не какой-то психологический тест?

Кусано: Нет-нет. У поэта Таникавы Сюнтаро-сана есть такая книжка, «33 вопроса Таникавы Сюнтаро», где он разговаривает с разными людьми. Это очень интересно, так что я на ней основывался. Отвечай, не задумываясь. «а-и-у-э-о или и-ро-ха — что тебе больше нравится?»
[Это две разные раскладки японской азбуки. А-и-у-э-о — это современная, для катаканы и хираганы. Слоги удобно расставлены по этим гласным, записывается в виде симпатичной таблицы 5х10 (годзюон).
И-ро-ха — это устаревшая раскладка, только для хираганы. Представляет собой стихотворение, записанное не иероглифами, а хираганой, в котором используются все знаки азбуки ровно по одному разу, и при этом смысл есть]

Харуно: Иро ха нихохэто.

Кусано: А, вот как. Старый стиль, да? Относительно.

Харуно: В нем есть элегантность, вам не кажется? Я это зачитываю ведь, это моя реплика.

Кусано: А, в роли Духа Времени из «Asaki yumemishi», это еще одна впечатляющая моя работа с тобой, не так ли? «Иро ха нихохето тиринуру о...» и в конце ты заканчиваешь на «Асаки юмэ миси», да? [В конце ирохи есть строчка «Асаки юмэ миси», совпадающая с названием мюзикла.]

Харуно: «Живешь в пустом сне, Хикару Гендзи» — так прекрасно. Жалко только, что это реплика из постановки в туре. Сенсей, а как вы вообще придумали этого персонажа, Духа времени?

Кусано: В манге, по которой поставлен этот мюзикл, описаны чувства героев, так что я хотел создать персонажа, который мог бы рассказывать зрителям о состоянии героев, и через которого я мог бы сообщать свои мысли. К тому же это персонаж, который связывает весь роман о Гендзи. Мне хотелось, чтобы он не просто перелистывал страницы книги, а связывал их нитью, и чтобы к последней главе это превратилось в большой поток. Я много думал, и в результате ответом стал Дух Времени. А дальше уже ты обо всем позаботилась.

Харуно: Когда я впервые это увидела, я прямо так...

Кусано: Ты решила, что попала, да? Если не обсудить, а просто со стороны посмотреть, это совсем не интересно.

Харуно: Нет, мне было интересно.

Кусано: Правда? Я очень рад.

Харуно: Я когда начала над этой ролью работать, конечно, думала: «Аа, что же мне делать-то?» — но мне тоже очень интересен мир, который не виден глазу, и мне хотелось попробовать сыграть роль такого персонажа. Так что когда пришло время играть эту роль, я подумала: «Ага! Я смогу!»

Кусано: Твое присутствие не мешало, но при этом очень четко ощущалось, мне кажется, ты очень хорошо справилась. В конце, когда Хикару Гендзи, потеряв Мурасаки-но Уэ, впервые замечает Духа Времени, [тут он цитирует всякие реплики, прется с Духа Времени в каких-то сценах. Я не смотрела и не берусь переводить в отрыве от контекста.]

Харуно: Я тогда очень мучалась с созданием роли — потому что нельзя разрушать мир Хикару Гендзи, но если Дух Времени совсем там обоснуется, в нем не будет смысла. Но хореограф дала мне очень много советов. Действительно меня просто выручила.

Кусано: У нас была хорошая команда, да? Надо будет обязательно еще поработать вместе.


Вопросы, чтобы наслаждаться разговором

Кусано: Давай продолжим с вопросами? «Если была прошлая жизнь, как ты думаешь, кем ты в ней была?»

Харуно: Путешественником.

Кусано: В каком смысле? В поэтическом? В философском? Может, можешь немного рассказать?

Харуно: Как я это себе представляю, есть светлое теплое место, где моя семья и друзья, но я пытаюсь отделиться от них. Аа, теплое место — это очень хорошо. Но я почему-то продолжаю свое путешествие дальше и дальше.

Кусано: Тебе одиноко, да?

Харуно: Одиноко? Мне? (смеется) Тут же не то, чтобы я не могла туда пойти. Если я решу, что хочу пойти в это теплое место, я могу это сделать, но я этого не делаю. Я бросаю вызов и продолжаю путешествие.

Кусано: Ооо.

Харуно: Теперь понятнее? Это все.

Кусано: Я ничего не понял. Но рассказываешь интересно.

Харуно: Ну и хорошо! (смеется)

Кусано: Ненавижу модные сейчас психологические тесты. Потому что люди не такие односторонние, так ведь?

Харуно: Да-да-да! Самому же видно, что у тебя много разных сторон.

Кусано: Вот, поэтому мы разговариваем просто для интереса. «Не решая, куда ты хочешь в итоге приехать, ты отправляешься в путешествие. Куда ты направишься — на север, на юг, на запад или на восток?»

Харуно: На запад.

Кусано: Почему на запад? Я думал, ты скажешь: «Наверное, на юг...» Что там, на западе?

Харуно: Хочу догонять солнце. Если поехать на восток, то с солнцем разминешься, разве нет?

Кусано: Ясно. Я у многих это спрашивал, но впервые слышу такой ответ. Хороший ход мыслей. Кажется, я начинаю постепенно понимать тебя, Оса. Так, «По-твоему, какое преступление проще всего совершить?»

Харуно: Преступление? Забыть что-то.

Кусано: Забывать — это преступление. Красиво сказано. Но претенциозно.

Харуно: Разве? Но я правда думаю, что забывать что-то — это очень серьезное преступление.

Кусано: Идем дальше. «Большое землетрясение. Что ты первым делом возьмешь, выбегая на улицу?»

Харуно: Э... Верхнюю одежду.

Кусано: Это еще что? (смеется) Ты не скажешь, что личную печать или чековую книжку, как все обычно? Зачем тебе верхняя одежда?

Харуно: Ну, например, чтобы укрываться от холода (смеется). Вот ведь Землетрясение в Кобе было зимой [17 января 1995 года в 05:46]. Из того же здания люди выходили, переодевшись, а я — как была, в пижаме (смеется). Я только и думала о том, как хочу теплую одежду.

Кусано: А, ясно, если у тебя был такой опыт. Теперь я понял, когда ты объяснила. А что ты подумала, когда началось землетрясение?

Харуно: Я спала одна у себя в квартире в Такаразуке, когда начались толчки. Но через три дня должен был быть синдзинкоэн, я мало спала из-за долгих репетиций, и я была такая уставшая, что подумала: «Похоже, землетрясение. Ну и ладно. Все, я сплю.» (смеется)

Кусано: И что, уснула? Опять?

Харуно: С крыши дома напротив начала громко сыпаться черепица, и я окончательно проснулась: «Землетрясение-то мощное!». Потом я пошла к старшекласснице из Цветка, которая жила этажом выше.

Кусано: Следующий вопрос страшный, но «Ради чего или ради кого ты могла бы умереть?»

Харуно: Э... Если бы у меня был любимый человек, я бы, наверное, могла ответить, что ради него, но у меня его нет. Может, если ради мамы... думаю, я бы что угодно сделала.

Кусано: Аа, вот как. Ты хотела бы, чтобы твоя мама это слышала, нет?

Харуно: Я отвечаю все время довольно просто и прямо. Не слишком коротко получается?

Кусано: Не-а.

Харуно: Если все подробно объяснять, это так... может получиться слишком длинно, да и вообще у меня есть такая манера отвечать односложно. Но я в этот односложный ответ много мыслей вкладываю. Кусано-сенсей, вы ведь тоже это чувствуете. Это ваше: «Рад встрече!», например.

Кусано: Это потому что я, знаешь ли, действительно так подумал.

Харуно: Вот. Слова выражают только одно, но в них вложено много мыслей, не так ли? И те, кто это видит и понимает, подстраиваются к такой манере. Но тем, кто этого не видит, думаю, я могу казаться довольно суровой и закрытой.

Кусано: Хайку выражено в трех строчках 5-7-5, но за этими словами чувства, и это основа мира японской поэзии, это японская культура. Хотя и учат сейчас прямо говорить все, что хочешь сказать, но это традиции западной культуры. А в Японии — Японская культура, культура чтения между строк красивых чувств людей, так ведь? И это нужно ценить.

Харуно: А, вот как.

Кусано: Оса, ты говоришь, что отвечаешь обычно односложно, но хочешь, чтобы все чувствовали мысли за этими словами, так? Мне кажется, это очень важный культурный аспект. Это очень тонкие и нежные чувства, и без этого никак нельзя.

Харуно: Да, но иногда я смотрю на людей, которые очень хорошо умеют разговаривать и выражать словами свои мысли и чувства, и я им очень завидую. Вот так долго и подробно говорить. А у меня как бы ни были сильны идеи и ощущения, я не умею их хорошо выражать словами.

Кусано: Так лучше. Это, знаешь, как когда мы говорили о неумелых людях. Слишком многословные люди часто говорят неправду.

Харуно: А... Возможно.

Кусано: Есть пословица: «Дурак играет со словами, мудрец молчит», по ней, правда, получается, что разговорчивые люди плохие, но они действительно злоупотребляют словами. Вон, правда, я сколько наболтал (смеется)

Харуно: Если мне задать вопрос, а потом спросить, почему, и дать время, я могу ответить.

Кусано: Вот потому сегодня было действительно очень интересно. Мы о многом смогли поболтать. Я, конечно, задавал вопросы, которые одолжил у Таникавы Сюнтаро-сана, которого очень сильно уважаю, но за всеми этими словами проблескивают твои представления о жизни. Было очень интересно.


Всегда нацеливаться выше

Кусано: Труппе Цветок сейчас есть чем гордиться. Почти все звезды сейчас выросли именно там. Труппа Цветок — компания по производству звезд.

Харуно: Я впечатлена. И сейчас постепенно некоторых забирают, переводят, но потом они все становятся звездами в других труппах. Цветок не иссякает, да? А я вот всегда была в Цветке.

Кусано: Я много работал с Цветком, когда топ-звездой была Оура Мизуки, и в то время Андзю Мира и Мая Мики танцевали в массовых номерах. Потом еще Айка Мирэ и Макото Цубаса. А Кодзю Тацки, Сибуки Дзюн, Сизуки Асато и другие тогда были еще младшеклассницами.

Харуно: Крутой состав, да?

Кусано: Их всех использовали совсем вперемешку. Они в массовых номерах выходили. Это очень жестоко, меня это убийственно злило, потому что ведь когда таких людей замечают, они начинают потрясающе расти. На сцене поднимается не тот, у кого миллион теорий и много знаний, а тот, кто быстрее получит необходимый опыт. Я в этом уверен.

Харуно: А, вот как? Самый быстрый способ — получать опыт?

Кусано: Лучшая учеба — делать что-то перед зрителями. Чем больше тебе дают выходить на сцену.

Харуно: Сколько бы ты ни обдумывал и не репетировал в одиночку, стоять на сцене, делать что-то перед зрителями, набираясь опыта — именно такая учеба становится реальностью.

Кусано: Ты все поняла, да? Ты и правда молодец, Оса. Вообще-то я еще с Музыкальной Школы Такаразуки думал, что Оса очень хороша.

Харуно: Э?! Что, правда?

Кусано: Да. Доберется, не доберется — я всегда был уверен, что непременно доберется. Но ты что-то не сразу добралась.

Харуно: Просто опоздала.

Кусано: Но пришла все-таки. Мои глаза меня не подводят, знаешь ли. Теперь ты обязана стать образцовой звездой, представляющей Такаразуку. Давай-ка я передам тебе слова, которые мне сказали, когда я устроился сюда на работу.

Харуно: Когда вы стали режиссером театра Такаразуки?

Кусано: Да, когда меня взяли ассистентом режиссера. Губернатором префектуры Хёго [Префектура, где город Такаразука находится] тогда был Сакамото Масару-сан, и он сказал мне: «Думай о том, чтобы стать лучшим режиссером в мире, тогда ты непременно сможешь стать лучшим в Японии. Думай о том, чтобы стать лучшим режиссером в Японии. Тогда, возможно, ты сможешь стать лучшим режиссером в Такаразуке. А если ты с самого начала будешь думать о том, чтобы стать лучшим в Такаразуке, пожалуй, будешь средним режиссером какого-нибудь мюзик-холла.» Из-за этих слов, я решил расширять свой мир. Мне кажется, ты сможешь стать лучшей звездой в Такаразуке. Поэтому я хочу, чтобы ты стояла на сцене Такаразуки, стремясь быть лучшей в мире.

Харуно: Хорошо. Я сама обычно когда ставлю себе какую-то цель или мечтаю о чем-то, нацеливаюсь сильно вверх.

Кусано: Оса, ты всегда на пути вверх, да? Я рад это слышать. Тогда продолжай свой путь с теми же мыслями. Становись лучшей во вселенной!

Харуно: Хорошо. Когда я смотрела Такаразуку из зрительного зала, это был мир мечты. Только смотря постановки Такаразуки, я могла сама попасть в этот мир. Так что я сама, поступив сюда, хочу показывать зрителям эти мечты, рисовать их — с такими мыслями я и поступила в Такаразуку. И сейчас это чувство не изменилось.

Кусано: Давай будем и дальше продолжать путь, глядя вверх. Я тоже буду стараться.

Харуно: Сенсей, спасибо вам большое за все.

Кусано: И тебе тоже. Хорошо поговорили (смеется).


~*~*~*~*~*~*~



Ссылки на другие части книжечки:
Анкета
100 вопросов или / или
Интервью
Разговор с режиссером Кусано Акирой (в этом посте)
Сканы